Александр Градский:
По материалам: ТВ+ (Ольга Шестопалова)
"Барышников научил Лайзу Миннелли русскому мату"
Когда Александр Градский напился вместе со Львом Лещенко, тот сказал: "Хорошо, Санёчек, что тебя мало показывают. В противном случае мы все должны были бы застрелиться".
- - Александр Борисович, когда вы поете, создается ощущение, что дышите не воздухом, как обычные люди, а музыкой...
- - Ну красиво сказали... Я так говорить не умею. Я не знаю, чем я дышу. По мне - так кислородом. Может быть, немножко водородом еще.
- - После выступления в "Карнеги-холле" не тяжело ли опускаться уровнем ниже и петь на конкурсах красоты? Не желаю умалить достоинств данного шоу, и все же...
- - Я понимаю ваш вопрос. Дело в том, что подобных "Карнеги-холлу" залов нет. Есть еще Большой театр, Большой зал консерватории в Питере и Москве, есть достойные сцены в Париже и в Лондоне, где я выступал. Но таких сцен немного. Поэтому невозможно всегда держать планку великолепного зала. Главное - всюду выглядеть хорошо, хорошо работать. И не имеет значения, где ты поешь - на конкурсе в Донецке или в Лондонской опере. Важно то, как ты выступаешь.
- - Ваши непокоренные вершины? Или Градский уже взобрался на самый пик творчества?
- - Хм... Видите ли, в чем дело... Если так себе скажешь, то загнешься как творческая личность. Начнешь халтурить.
- Я, может, и не стал бы халтурить, но сама опасность такого действия заставляет придумывать себе новые вершины и назначать для покорения новые рубежи.
- Есть несколько работ, которые я не сделал. Я не сделал булгаковскую оперу, пару пластинок, которые мог выпустить, не выпустил. Хотел в студии записать неаполитанские песни, но пока этого не сделал. Была идея сделать блок такой русской старой музыки - это тоже осталось лишь в планах. Хотел попеть религиозную музыку - не вышло пока.
- Я хотел снять картину, сделать к ней музыку. В общем, масса идей, так и не претворенных в жизнь.
- - Как обстоят дела с вашим театром?
- - Его все еще нет, Театр Александра Градского пока только строится. Но дело уже близко к завершению, строительство идет полным ходом.
- Каков будет репертуар? А черт его знает! Банально отвечу. Если в театре будет работать канализация, водопровод, электричество, будут стулья, занавес, сцена, фойе... я приду и сяду в зал, ряду эдак в десятом. Если включится свет, раздастся музыка, будут звуковые усилители, микрофоны - тогда я пойму, что делать. Когда все эти детали, которые я называю базовыми для любого театра, будут функционировать, тогда фантазия мне подскажет, как быть дальше.
- Но если что-то не будет работать, то бессмысленно ставить спектакли. И совершенно замечательные образцы, которые ставят в Париже или Лондонской опере, делать абы как - совсем не хочется. Все надо делать на уровне.
- - Александр Борисович, вы не боитесь забвения? И хотя само слово бессильно соседствовать с вашим именем, тем не менее многие боятся выпасть из истории.
- - Да меня всегда было мало. Меня дозировали со времен первого моего показа. Но могу объяснить, почему меня это мало волнует. Те, кому нужно, меня услышат. И потом, прошло 36 лет моей карьеры, мне все равно платят очень много - я зарабатываю больше других самых известных людей, которых все время показывают. Это для меня один из показателей - если я зарабатываю, значит меня не мало. И потом, торчать все время на глазах у людей - тоже не в моих правилах.
- Конечно, хотелось бы, чтобы все знали, кто ты такой, каков твой уровень. Я хвастаюсь иногда... Когда-то давно мы с Левой Лещенко выпили неплохо, и он так по веселому настроению сказал: "Хорошо, Санёчек, что тебя мало показывают". Я спросил, почему. И он ответил: "Если бы тебя много показывали, мы все должны были бы застрелиться".
- Сейчас я продаю пластинки, лазерные диски, на которых записана музыка, сделанная мною в 1971 году. А значит меня образца 71-го года не забыли сейчас. И есть надежда, что меня образца сего времени не забудут впредь. Вот ты помер - и тогда поймут твое значение.
- - Александр Борисович, вы выступали с Лайзой Миннелли. Как впечатления от такого звездного соседства?
- - Да она плохо поет. Она поет плохо, но женщина очень интересная. У нас было так: каждый должен спеть свою партию, несколько фраз. Это была запись, посвященная армянским событиям. Тому времени, когда произошло землетрясение в Спитаке. И Азнавур (он ведь армянин Азнавурян) написал песню. Там была, кстати, не только Лайза Миннелли, но и Сэмми Дэвис-младший, да вообще народу было полно. И солидные певцы, и голливудские начинающие старлетки, которые в то время только определялись со своей карьерой. Нужно было спеть свою фразу.
- Лайза шесть или семь раз спела, и все семь раз фальшиво. А я спел сразу. Тогда она меня спросила: "Ты откуда взялся такой?". Я говорю: "Из России". А она мне: "Этого быть не может". Я спрашиваю: "Почему?" А она заявляет: "Ну не могут в России так петь". Я ей опять: "Ну я из России, чего ты привязалась?" А она тогда: "А ну скажи мне durty words по-русски!"
- То есть, мол, скажи мне грязные слова на русском языке. Дело в том, что у нее был близкий знакомый Миша Барышников. И она, наверное, от него набралась русских изысков. Ну, я ей сказал все, что думаю (Смеется). А она тогда: "О, точно! Ты русский. Я теперь поняла. Миша говорил то же самое".
- Но потом, после совместного выступления, я уехал на разбитом такси в аэропорт и улетел домой. А она в огромном лимузине с девятью собаками, пятнадцатью телохранителями и четырьмя чемоданами направилась к себе в апартаменты. Вот такой шоу-бизнес. Чтобы быть богатым, не обязательно хорошо петь (Смеется).
- - С кем вы мечтаете спеть вместе?
- - Ой, это многих можно перечислять - уйма больших мастеров. Ну кто у нас из действующих? Ну, Митя Хворостовский, Люба Казарновская, всего три-четыре имени из наших, с кем я мог бы спеть вместе. А на Западе очень много исполнителей в таком жанре. Они меня не слишком хорошо знают, поэтому надеяться на сотрудничество бессмысленно. Да, было дело, я когда-то сотрудничал с Джоном Денвером, но он погиб совсем недавно.
- - Мы еще будем гордиться тем, что живем с вами в одно время.
- - Именно так и произойдет, как раз так все и будет. Это не хвастовство, а чистая правда. Что говорить дальше?
- - Как вы оцениваете все набирающего популярности Баскова?
- - Не, я ни о ком вообще никогда ничего не говорю. Ну, молодой парень, хороший проект. Это плюс. Ну, человек, в общем-то, поет. Что бы ни говорили критики и как бы они его ни оценивали. Поющий он.
- "Но" есть только одно. К сожалению, данное "но" всегда очень печально для России. Басков еще неадекватно тому, что получил в виде славы, умеет делать на сцене. То есть слава у него уже очень большая, и люди очень хотят пройти на его концерты. Для парня это огромная ответственность. И ему надо срочно набирать. Аванс дали весьма хороший, слава богу, но наверстывать недостающее надо как можно скорее. А то может и не получиться. Ему надо соответствовать созданному имиджу.
- - Александр Борисович, вы как-то говорили, что тяготеете к восточной философии...
- - Да нет, я православный. Хотя не хожу в церковь - у меня свои собственные отношения с Иисусом Христом. Никогда невозможно определить, что ты на самом деле сделал. Я приблизительно так представляю, что какие-то цирковые номера в вокале, которые я сделал, - сохранятся. Независимо от оценки критиками написанной мною музыки и моих концертных номеров.
- Оценка может быть разной, ведь на вкус и цвет товарища нет. Но у меня бесспорно то, что я называю цирком в пении, то есть спортивным достижением: долго тянущейся нотой, или просто чисто технически высоко взятым звуком, или легкостью, которая берется вверх-вниз. Или когда не берешь долго дыхание - я подчас не беру дыхание в два раза больше, чем это делают самые великие теноры.
- Это чистая техника - я именую ее цирком. О проникновении в образ речи нет, это опять же на суд зрителей. Вокалисты и музыканты настоящие отличаются от спортсменов прежде всего тем, что спортсменам нужно прыгнуть два пятьдесят в высоту на стадионе - тогда это фиксируется как рекорд. Вся цель спортсмена - просто выиграть Олимпийские игры с мировым рекордом, чтобы мир это видел. Для музыканта же совершенно не обязательно делать что-то на огромной арене в присутствии Стинга, там, Паваротти или кого-то еще.
- Достаточно просто дома распеваться и взять, скажем, ре-диез. Проверить свои силы, убедиться, что тебе покорилась эта вершина.
- - Вы первым в стране ввели в употребление речитативы и скороговорки.
- - Я придумал рэп за двадцать лет до того, как он стал таковым. Ведь доказательство моего открытия сохранилось на пластинках! Сейчас мое наследие уже издано на CD - просто сюда не доходит.
- А вообще я до многих вещей сам додумался - потом их повторили. Ну, не знаю, каким путем, "из какого сора растут цветы, не ведая стыда...". Никто этого не знает.
- - Что вы читаете?
- - К сожалению, я мало читаю сейчас. Скорее, сегодня я уже только перечитываю. Чтение требует очень большой умственной работы. Голова устает, поэтому, к сожалению, теперь былыми залпами написанное не глотаю. А может, причиной тому новая литература, которая мне совсем не нравится. Я ничего для себя нового не нахожу.
- А так уж, если серьезно и не врать, то классическую и старую литературу я очень хорошо знаю. Так что я не могу "читать" Булгакова - после многих раз я могу его только перечитывать. А читать нужно сегодняшних авторов. Но их читать невозможно. (Смеется)
- - Каково ваше самое большое желание на данный момент?
- - Как это ни странно, меня угнетают невыполненные, но задуманные вещи. Хочется их поскорее реализовать. Самое обидное - если тебя вдруг разбивает какой-нибудь паралич, и ты еще живешь, но уже понимаешь, что не можешь записать ту или иную песню либо произведение.
- Русские все время живут прошлым или будущим. Чаще даже будущим. А, успею, все еще впереди. Исходя из своего опыта, я вижу, что это может никогда не наступить.
- Мемуары? Нет, я единственный, кто не написал. Потому что это тоже требует времени. Надо делать как следует. Да все нормально, мне еще рано оставлять после себя записки и воспоминания. (Смеется)
- - Пожелания от вас персонально для читателей нашей газеты.
- - "ТВ плюс"? А город какой?
- - Славянск.
- - А, я знаю Славянск, я там был. Правда, давно очень, много лет назад. Впечатления? Я не помню ничего - только то, что выступал там вместе с Донецкой филармонией. Был в Славянске, Макеевке, Горловке, Жданове и Торезе. Ну, Жданов - это уже туда, к Азовскому морю.
- А вообще какие могут быть впечатления? Хорошие, конечно - публика везде одинаковая. Публики плохой нет.
- Фото из архива А. Горбатова